Байки из склепа (с)

бывает пробьет на него

 

Давай ещё чё-нить заверни по теме - из склепа! А то ВПР чё-то смолк.

 

Ну , нате...


Серафим и Серафима (Пародия на бульварное чтиво)



- Черт, как же меня угораздило, - ворчал Серафим Августович, и, зажав портфель под мышкой, пытался стереть кровь с пораненной руки обрывком мокрой газеты. Обнаружив темные следы крови на плаще, Серафим и вовсе расстроился. Дождъ шел не прекращаясь. Ускорив шаг, Серафим вышел на слабо освещенную часть улицы, и быстро засеменил в сторону трамвайной остановки. Укрывшись от дождя под навесом, и положив портфель на скамью, он продолжал судорожно оттирать испачканную руку и полы плаща.
Вскоре огни трамвая прорезали темноту улицы , и с характерным металлическим лязганьем вагон остановился перед ночным пассажиром. Августович вскочил на подножку, и прошел в конец вагона.
- В депо. - Раздался из динамика женский голос.
- Ну, в депо, так в депо. - Проворчал Серафим Августович, и облегченно плюхнулся на твердое сидение.
"Все лучше, чем на улице мокнуть" - подумал он, осматривая на свету свои руки. Осмотром он остался вполне доволен, если не считать пятен на плаще. "Новый совсем плащ" - подумал Серафим, - "Второй раз одел, и на тебе".
До депо вагон добрался минут за десять, пятнадцать, но к тому времени одинокий пассажир уже спал. Усталость и перенапряжение последних часов дали о себе знать.
- Вставайте, приехали. - Услышал Серафим Августович сквозь сон, и почувствовал, как кто-то легонько трясет его за плечо. Он открыл глаза, и увидел улыбающееся лицо вагоновожатой. Женщина, скорее всего его ровесница, смотрела на Серафима радостными глазами. - Уснули? Депо уже. Домой собираетесь? - хохотнула женщина. "Приятное лицо" - подумал Серафим, и улыбнулся в ответ.
- Конечно, конечно, - засуетился он. - Извините.
- Да ничего страшного, - ответила женщина. - На самом деле можете посидеть пока в вагоне. Я смотрю, зонта у вас нет. А дождъ такой идет, о-го-го. Я тоже без зонта. Так что, пережду пока. Вас как зовут? Меня - Серафима. Серафима Григорьевна. А вас?
- Вот как? Интересно. А меня Серафим. Серафим Августович, - поправился пассажир. " Милая женщина" - подумал Серафим, - "Говорит правда много, но ведъ женщина, что с нее взять?" Он незаметно откинул в сторону полу плаща. Не любил Серафим Августович неопрятности в одежде, да и в других подозревал ту же неприязнь. "Если человек неопрятно одет, значит, он не устроен в личной жизни" - частенько повторял он фразу своего отца. С детства запомнил. И очень боялся, что о его этой самой личной неустроенности будут знать посторонние люди.
- Вы женаты? - спросила Серафима. Поздно уже, супруга волнуется, наверное?
- Нет! - почему-то сказал правду Серафим.
- Вот как? А были женаты? Я была замужем. Мужа похоронила два года назад. Теперь одна.
- Нет, я вечный холостяк, - улыбнулся Серафим. - Не получилось. Работа, знаете-ли. Времени не было. Так вот бобылем и остался. Знаете что, а давайте я вас провожу. Дождъ-то почти закончился.
- Спасибо. Я не против, конечно. Интересно, правда? Серафим и Серафима. Может это судьба. - Сказала и заразительно хохотнула вагоновожатая. У Августовича тоже вырвался нервный смешок. Он помог ей спуститься с подножки, и они покинули депо.
- Ночи холодные стали, вы не находите? - спросила Серафима, когда они вышли в город.
- Да. Вам холодно? Может плащ накинуть? - предложил Серафим, но тут же осекся.
- Нет, не стоит. Мы уже почти пришли. Вон в ту арку, и я почти дома. Опять лампочку разбили. Что за люди?
Серафим чуть замедлил шаг, и незаметно расстегнув портфель, запустил в него руку по локоть. "Черт, да где же он. Неужели выронил?" - как кипятком, ошпарила его мысль.
- Что же вы отстаете, Серафим Августович. - Услышал он жизнерадостный голос новой знакомой.
- Иду, иду - озабоченно ответил он, и в этот момент рука его в портфеле наткнулась наконец-то на холодное лезвие ножа. Серафим облегченно вздохнул.
- Уже иду, извините. Вот вы только что говорили про судьбу. Знаете, не могу с вами не согласиться. Наша встреча действительно носит отчасти судьбоносный характер. - Уже бодрым голосом ответил Серафим, нагоняя свою спутницу в темноте арки. - По крайней мере, для вас. - Добавил он, и хищно оскалился. Но Серафима уже не видела его улыбки.....

 

Гы... Серафимы - оне такие...

 

Знакомый ?

 

Слоники
Не помню, когда и кто посоветовал мне, если не спится, считать слонов, прыгающих через мостик: сначала один слон, потом два, затем три, и т.д. Говорили, что не дойдешь до десятка, как заснёшь... Когда я в очередной раз перевалился на другой бок, а часы пробили третий час, мне вспомнился этот совет. Я представил себе речку с крутыми берегами и маленький мостик через неё.

«Один белый слон перепрыгнул мостик. Два белых слона перепрыгнули мостик. Три белых слона перепрыгнули мостик, но столкнулись в воздухе и рухнули в речку, снеся мостик. Вода в перекрытой речке начала подниматься. Обалдевшие слоны, выпучив глаза, шевелили ушами, не делая попытки выбраться. Вода поднялась наполовину русла и снесла слонов...»

Я открыл глаза. Бред какой-то, они же должны прыгать. Я снова закрыл глаза.
«Один белый слон перепрыгнул мостик, два белых слона перепрыгнули мостик, три белых слона подбежали к мостику: один тормознул, оставшиеся тоже попытались остановиться, но вылетели на мостик. Мостик не выдержал. Два белых слона рухнули в речку и были тут же ею унесены. Один белый слон топтался на берегу и опасливо косился в мою сторону, наконец, он подошёл к краю обрыва и, зажмурившись, сделал шаг. Одного белого слона унесла речка...»

Мне стало интересно – один и два я решил пропустить и начать сразу с трёх. «Три белых слона, набирая скорость, неслись к мостику, берег содрогался от могучего топота. Мостик не выдержал и рухнул – прыгать стало не через что. Три белых слона, не снижая скорости, влетели на остатки мостика, врезались в противоположный берег, ссыпались в речку. Трёх белых слонов унесла речка...»
«Чёрт возьми, - рассердился я, - я так всех слонов потеряю».

«Новый мост блистал мощными сваями и каменным основанием. Три белых слона приближались к речке. Подбежав к мосту, слоны со скучающим видом подпрыгнули для вида и пробежали по мостику. Три белых слона скрылись вдали...»
«Ленивые гады, ну ладно, вы у меня все равно прыгнете», - подумал я.

«Три белых слона прыгнули через мостик. Один прыгнул чуть раньше. Он чуть-чуть не долетел до противоположного берега, упал на мостик, который под ним спружинил и подбросил его вверх, прямо в гармонично пролетающую пару. Три белых слона рухнули в речку вместе с мостиком, запрудив её в очередной раз. Снова, поднявшись наполовину, речка снесла трёх белых слонов, связанных мостиком».

Я открыл глаза и посмотрел на часы: четыре часа – спать (ха-ха) оставалось три. Что ж, если я не могу заставить их прыгать, тогда посмотрим, сколько нужно слонов, чтобы перегородить эту речку.
«Две пары белых слонов приближались к реке. Грозная решимость отражалась на мордах слонов. Берег дрожал под могучими ударами их ног. Когда до мостика оставалось метров двести, слоны выстроились в шеренгу и рванули с удвоенной силой. Метрах в тридцати вся шеренга, как по команде, сделала прыжок, затем второй, после третьего они оказались на самом краю берега, и... мощным толчком четвёрка слонов взмыла в воздух».

«Олимпийцы, блин. Будут мне тут показывать тройные прыжки», - решил я.
«Слоны рухнули на берег в одну груду, в результате получилась куча-мала, из которой в хаотичном порядке торчали уши, ноги и два хобота».
«Ага, - злорадно подумал я, - допрыгались голубчики, ну так вам и надо».
«Куча-мала, активно шевелясь, как гротескное чудовище, встала на три ноги, хобот и ухо и на редкость быстро похромала прочь...»
«Так, начинаем заново», - подумал я.

«Горизонт подёрнулся дымкой, откуда-то появилась стая птиц, которая металась по небу, я вгляделся вдаль – на меня катилась бело-оранжевая стена. Белая – от слонов, оранжевая от пыли, что они подняли. Меня начало трясти, как будто я сел на стиральную машину, которая пыталась отжать отбойный молоток в процессе работы. Спустя мгновение меня накрыла эта волна обезумевших слонов. Минут двадцать спустя я поднялся из земли, в которую меня втоптали, и посмотрел на реку. Похоже, я перестарался: от горизонта до горизонта река была завалена слонами, по полю слонялось около десятка слонов, которые периодически подходили к бывшей реке и без особого энтузиазма пытались туда броситься, но при этом только проходили по белым спинам и с удивлением на морде отходили от реки».

Неожиданно над ухом раздался дикий грохот, я дёрнулся и упал... с кровати. Часы показывали семь часов. Пора было собираться на работу. Ладно, впереди вечер, и я этих белых тварей заставлю прыгать через море, и помоги им Бог.

 

Кастрированый вариант (ненорматив по возможности подвергся обрезанию)
На большее пойти не могу. Надеюсь модераторы простят...



Надо покупать то, что нравится.

Вот думал - надумал я себе машину купить. Чтоб на работу и с работы гоголем по городу гарцевать, а не в обчественном транспорте потных фармазонщиц за жопу щупать...жену там например от лобазов разных не пешком навьюченную, а на тачке...машину хочу хорошую, а денех пока хватает с большой натяжкой на чотырестадвинадцатый "Масквич"...
Спросил совета у друзей. Друзья говорят, надо брать то, что нравится. А нравится мне автомобиль заграничный "Пантиак". Очень нравится. И причин, много у меня чтоб его купить.
Первая причина, это название - ПАНТИАК, мля...Вот спросят меня, типа. - Какая у тебя машина ?. - Пантиак,- скажу. Мне почет и уважуха. А скажу, "Масквичь" типа у меня...Отошлют нахер понимающие люди и не будут на равных общатся со мной...
Вторая причина, техническая, мля...Говорят знающие люди, что у "Пантиака" динамика гораздо лучше, чем у Масквича. И в поворот он входит легше....вот и думаю, денех подкоплю и приобрету то, что нравится...
Накопил наконец денег, и поехал на автобазар. Не сам, как мудила неопытный, а с понимающим человеком. Машин на базаре скажу я вам прямо, видимо - невидимо. И "Пантиаки" есть. Немного, но есть. Подходим до одного. Староват, правда на вид, но все равно лучше чем "Масквич" новый выглядит. Я сразу за деньгами полез, а приятель мой, Толян цедит сквозь зубы, - Подожди мол, не суетись. Я суетится вроде перестал, сделал вид, что мне вообще на машину эту насрать. А продавец крутится вокруг нас, хочет в оборот взять. Я с умным видом в сторону смотрю, а у самого поджилки трясутся от нетерпения. Отдал-бы все деньги, прыгнул в тачку и уехал.
Тут меня Толян в бок пихает : - Хули ты смотришь по сторонам, ипалом крутишь своим. Машину давай осматривай. Я говорю ему тихо, мол сам сказал интереса не проявлять, я и не проявляю. Кули ее осматривать. Посчитал я колеса, все на месте, вроде. Заглянул в окно, там не видно ни хера. Затонировано.
- Открой капот, - приятель мой говорит с умным видом. Я и акуел, а правда думаю, капот-то открыть надо, может там что не так. Открыли капот. Смотрю, как баран, ни хрена не понимаю, но надо что-то сказать.
- Да, - говорю, - Окуительная машина. Приятель опять меня в бок толкает и шипит: - Хорош трындеть. - А ну ка, заведи, - говорит. Хозяин полез в тачку, завел. Вроде все работает, хер знает. Звук только громкий.
- Так надо ? - спрашиваю у приятеля.
- Труба прогорела приемная. Заварить муйню стоит. - говорит хозяин.
- Не могу уже, - говорю Толику тихо. - Терпежу нет. Мотор крутится, дым идет, колеса надуты, все вроде как надо.
- Какого хера звал меня. Нравится тачка, бери. - Отвечает Толик.
- Беру, - говорю, - ваш "Пантиак".
- Поторговатся надо, - Снова в бок тычет приятель. - Кули ты, беру, сразу. Тут машина заглохла чего-то. Приятель мой насторожился, а мне уже терпежу никакого нет. Представил, как я жену катаю.
- Чего она глохнет ? - Спросил Толян.
- Не знаю, - говорит хозяин. Раньше никогда не глохла. Может бензин закончился ?
- Я без бензина не буду покупать. - С умным видом говорю, и радуюсь за себя, типа не лох какой нибудь, а с понятием человек.
- На бензин скину вам. - Отвечает хозяин, и меня уже начинает тепать. Все думаю, машину осмотрели, на бензин денег срубили, надо брать.
- Толян, - говорю. - Уйдет тачка. Бля буду, уйдет. Толику тоже смотрю все настоипало уже.
Оформляем, а меня на ссачку пробило, а отойти сил нет. Кручусь возле будки комиссионной. То машину поглажу, то через плечо Толика и хозяина смотрю, как бумажки оформляют. Уже пятно мокрое на штанах образовалось. Я хер через карман сжал и пританцовываю рядом. Наконец бумажки оформили, и мне ключи хозяин дал. Я от счастья, чуть не обоссался. Сели с Толяном в машину, а она сука, не заводится. Вышли, капот открыли. Смотрим. Народ набежал, советы дают. Мне, как владельцу приятно, мля. Не голь какая нибудъ перекатная, а на "Пантиаке" человек. Стою с умным видом, проводочки трогаю. Посмотрел по сторонам, продавца глазами поискал. Его правда уже и след простыл, ну да куй с ним.
Часов в десять вечера уехали мы с базара. Правда не своим ходом, а на веревке. Но за рулем. Машина у меня в ремонте уже второй месяц, но это херня. Из магазинов жену забирать пока не надо, потому что денег нет, по магазинам ходить. Все на ремонт потратил. Но когда починю, еще посмотрим у кого какая динамика. И кто в поворот лучше входит.

 

Очередной крео из жизни Ерофея...




ЕРОФЕЙ Part II (Путевка в жизнь или Шестнадцать миллиметров)

Со времен трагических событий, произошедших в цеху №5, прошло больше года. Ерофей все так же трудился фрезеровщиком второго разряда, Легенды о величине его члена передавались из уст в уста, и муссировались всеми представительницами прекрасной половины цеха. Начальник цеха, Владимир Петрович Рогатейко, преисполненный мести за свою поруганную любовь, безжалостно резал расценки Ерофея. Но события тех дней постепенно притупились в памяти коллектива.
Однажды, после обеденного перерыва к Ерофею подошел строгальщик Юра. В молодой компании цеховиков Юра бал заводилой и организатором дежурства по пятницам в составе отряда народной дружины. Дружина патрулировала район "Плешки". Но истинной причиной патрулирования была не помощь в поддержании порядка на улицах Москвы, а ловля "на живца" многочисленной армии пидаров, наводнявших в те времена общественные туалеты ГУМа, ЦУМа, площадь перед Большим театром и сквер возле памятника отцу мирового пролетариата. Пидаров нещадно избивали, отбирали деньги, шмотки, часы, золотые украшения, и прочую поебень.
- Пошли с нами сегодня. Что ты все один, да один. Винца попьем, погуляем, - предложил Юра. Ерофей недолго думая, согласился.



- Двое на входе, а я с Ерофеем внутрь пойду. - Скомандовал Юра. Войдя в полумрак общественного туалета, Юра сразу "засек" клиента, и толкнул в бок Ерофея. - Улыбайся. "Клиент" стоял у раковины и мыл руки. Между ног он зажал пластмассовый "дипломат". Вымыв руки, мужчина поднял глаза, и увидел в отражении грязного зеркала молодых людей. Он улыбнулся, встряхнул мокрые руки, и, достав из нагрудного кармана пиджака алюминиевую расческу, начал причесываться.
- Точно, гомосек. - шепнул Юра. Затем приоткрыл дверь, и позвал остальных. Гомик, почуяв недоброе, отступил на шаг, и прижался спиной стене.
- Давай, Ерофей. Ты сегодня первый. - Сказал Юра. Априорев замешкался на секунду, кашлянул, и двинулся в сторону гомика.
- Ну, ты это... гомик... ты чего, - сбивчиво начал Ерофей, и попытался двумя руками толкнуть мужика. Мужчина перехватил руку Априорева, резко вывернул ее в сторону, и Ерофей, согнувшийся пополам, получил сильный и болезненный удар коленом в переносицу. Свет померк.
Когда Априорев открыл глаза, то увидел лежащего на грязном полу гомика. Он визжал, как свинья, и дергался под ударами ног дружинников. Сам Ерофей сидел под умывальником, прислонившись спиной к холодной трубе.
- Глянь, что в портфеле. - Крикнул Юра и ногой пихнул "дипломат" в сторону Ерофея. Априорев пошатываясь, и вытирая кровь с разбитого лица, поднялся. Пристроив "дипломат" на раковину, попытался его открыть, и в этот момент, дверь за его спиной распахнулась. Пространство прорезал громкий крик. Последнее, что почувствовал Ерофей, это страшной силы удар сзади в основание черепа. Априорев мгновенно потерял сознание.



Молодой дознаватель, Юрий Бедрочленко, наслаждаясь собственной значимостью, и упиваясь жалким видом подозреваемого, сидел, закинув ногу на ногу, и поигрывал в руке карандашом.
- Ну, Априорев, расскажите, как вы совершили бандитское нападение на оперуполномоченного.
- Какого...?
- Которого вы в туалете ГУМа избили. Ерофей вытер рукавом мокрый от слез нос, затем тихо и сбивчиво произнес, не глядя на лейтенанта. - Мы д-думали, что он го-о... мосек.
- А за нападение на представителя органов, знаете что бывает? - спросил лейтенант. Априорев вжался в табурет и затрясся от переполнившего его ужаса. Лейтенант выдвинул ящик стола, достал чистый лист бумаги, и по гладкой поверхности столешницы резким движением придвинул его в сторону Априорева.
- Пиши показания, еблотрус хренов! - Резко сказал Бедрочленко. Априорев отпрянул от белого прямоугольника, как будто тот был заражен сибирской язвой. Но под холодным взглядом лейтенанта, рука Априорева сама потянулась к шариковой ручке.
- А что писать?
- Все пиши. Где работаешь, где проживаешь, чем занимаешься в свободное время, при каких обстоятельствах познакомился с подельщиками, и как оказался на месте преступления.
Неудавшийся борец за нравственность посмотрел на чистый лист бумаги, глубоко вздохнул, и принялся за дело. После сорока минут терпение лейтенанта кончилось, и он волевым решением решил пресечь эпистолярные потуги подозреваемого.
- Давай, что там у тебя. - Вырвав листок из трясущихся рук Ерофея, лейтенант углубился в чтение. Минуту спустя, глаза его округлились, и он взглянул поверх листа на автора. Дело в том, что Ерофей вскользь упомянул о месте работы, друзьях, и собственно о происшествии, но весь свой талант посвятил описанию своего хобби, а именно, коллекционированию моделей железнодорожных вагончиков, производства ГДР.
- А по делу собственно, тебе сказать нечего? - спросил Бедрочленко. Априорев молча кивнул. - Я не успел по делу, товарищ лейтенант.
- Гражданин, - отвлеченно поправил его лейтенант. Затем добавил, внезапно перейдя на "вы".
- А колея, какая у вас? 9-ти или 12-ти миллиметровая? Априорев зарделся, зажал ладони между колен, и, покачиваясь на табурете радостно, и немного смущаясь, произнес: - Шестнадцати. Я там написал, ниже. Лейтенант уважительно посмотрел на подозреваемого. Затем произнес: - Здорово. Я начал собирать 9-ти миллиметровую, потом увидел на 16 миллиметров, и понял, что совершил ошибку. У 16-ти миллиметровой детали лучше проработаны. Смотрятся, как настоящие.
- А вот вы пишите, что у вас три модели паровоза Французской Национальной Железной Дороги и один Николаевской......



Через три часа лейтенант постучал в дверь своего непосредственного начальника, полковника Брынзы.
- Войдите.
- Товарищ полковник, я снял показания с Априорева. И с уверенностью могу утверждать, что на месте происшествия он оказался совершенно случайно. Состава преступления в его действиях нет. Априорева надо отпускать. - На одном дыхании произнес Юрий Бедрочленко.
- На каком основании вы пришли к таким выводам? - С недоверием спросил полковник. Бедрочленко положил перед полковником исписанный Априоревым листок.
- Вот его показания, прочтите, очень интересно, - заговорщически произнес лейтенант. Полковник нехотя протянул руку к листу, и принялся читать показания. По мере изучения текста, брови полковника то сходились, то поднимались вверх. Изучив документ до конца, полковник долго не отрывал глаз от листа бумаги. Наконец он поднял голову, и, взглянув на Бедрочленко тихо произнес: - Не вижу смысла задерживать далее гражданина Априорева.
- Понял, - радостно ответил лейтенант. - Разрешите идти?
- Идите.
Как только за лейтенантом Бедрочленко закрылась дверь кабинета, полковник наконец-то дал выход распиравшим его страстям. Он с такой силой сжал в руке карандаш, что тот, после недолгого и бесполезного сопротивления хрустнул и разломился на три части. Полковник разжал ладонь, и со всей силы ударил ею по стоящему на столе телефонному аппарату. Телефон отлетел в сторону, и, остановив на мгновение свой полет, ограниченный длинною шнура, рухнул на пол и развалился на множество бесполезных частей.
- Блядь! - Смачно произнес вслух полковник, и затем уже только образы и воспоминания, переплетаясь и путаясь в его голове, сформировали мысль, которая терзала его последние несколько лет. "Почему я тогда повелся на эти мудовые рыдания и никчемные уговоры жены". Ее доводы сейчас казались ничтожными и до боли необоснованными. "Много места занимает, дороже и т.д. и т.п. Сижу теперь как мудак со своей девяти миллиметровой, ни уму, ни сердцу!"

 

два шоу-промоутера бухают - вдруг по радио голос Левитана :

- Вчера в итоге ожесточенных оборонительных боев нашими войсками
были оставлены города-герои Тула, Курск, Орёл, Белгород ...

- Епта, тоже мне города - две площадки по 500 мест !!!!

 

Сильно! Я понимаю эмоции ментов - у меня самого была 16мм дорога. А ещё 100мм - в квадратной комнате 32 кв.м. не помещалась целиком. Весь круг приходилось на улице раскладывать.

 

Фанат...

 

Развивая тему срачки, начатую Лехой Дустом, представляю на обозрение свой новый памфлет...



Понедельник, День тяжелый.

Как всегда по понедельникам в офисном сортире можно выдержать не более тридцати секунд. Ровно столько, сколько необходимо не натренированному офис - менеджеру для задержки дыхания. Справедливости ради, необходимо отметить, что запах от испражнений самого офис – менеджера после бурно проведенных выходных, тоже не попадал под определение «нейтральный». Поэтому Сиротенков, по понедельникам старался все дела, связанные с личной гигиеной проделать дома, что в свою очередь могло негативно отразиться на взаимоотношениях с женой. Но жена, человек близкий, а близкому человеку приходится терпеть и не такое.
Но сегодня, офис – менеджер Игорь Сиротенков, явно не успевал осквернить воздух родной обители. И все, что накопилось за выходные в его тучном теле, он с трудом понес в любимую контору. Распугав в вагоне метро, доносившимися из-под полы его пальто негромкими звуковыми и ароматическими выбросами, он расчистил себе место под «подземным солнцем», и, плюхнувшись на освободившееся место, мгновенно задремал. Не забывая при этом производить в атмосферу предупредительные выстрелы.
- Станция «Полежаевская», - услышал Сиротенков сквозь дремоту, вскочил, и, расталкивая сморщившихся, и зажавших носы пассажиров, успел протиснуться в уже закрывающиеся двери.
Придя в офис, и сняв пальто, Игорь Петрович первым делом метнулся к туалету, и дернул, сначала за одну, затем за вторую ручку. Оба туалета были заняты. Из-за полуоткрытой двери бухгалтерии высунулась голова главбуха Рыбникова.
- Игорь, за мной будешь. – Сказал Рыбников. Для Игоря, слова главбуха прозвучали, как приговор. Он понуро вернулся к своему рабочему месту, и включил компьютер. По мере загрузки «Винды», Игорь чувствовал, как процессы формирования кала в его толстой кишке, подходят к финальной стадии. На столе зазвонил телефон. Из трубки донесся голос шефа: - Игорь, зайди ко мне. Согнувшись под тяжестью необратимых процессов, Сиротенков зашагал в кабинет шефа. Успевшему, каким то чудом просраться шефу, было глубоко наплевать на процессы, происходящие внутри Сиротенковского чрева, и он затеял нудный и убийственно долгий диалог на тему активных продаж, в данный момент наименее интересовавших Игоря.
Вот уже и проснулись лепестки ампулы прямой кишки. Зашевелились, и приоткрылись на встречу сформировавшимся каловым массам. Негромкий, но узнаваемый, протяжный звук прорезал, вызванную паузой тишину кабинета, и шеф, предчувствуя последствия, решил закругляться.
- Игорь, иди к себе. Возьмешь на себя организацию отдела активных продаж. Ребята придут, я их сразу к тебе направлю. Хорошо?
- Хорошо. – Уже из-за двери ответил Игорь. Двадцать пять невыносимо долгих шагов мимо дверей кабинетов, курилки, и лестницы. Вот и дверь туалета. Снова дернув за ручки, Сиротенков взвыл от безысходности. Из бухгалтерии высунулась физиономия Рыбникова. Довольным до омерзения голосом он произнес: - Там Людочка.
- А второй? – С трудом произнес Игорь.
- А второй с пятницы на ремонте.
Когда первая порция продуктов пищеварения заполнила до отказа прямую кишку, Игорь был уже у себя в кабинете. Путаясь в галстуке, ремне и рубашке, он вприсядку и пританцовывая, расстегивал брюки, в тоже время одной ногой пытаясь выковорить из-под стола непослушное ведерко для бумаг. Наконец брюки были спущены, ведерко заняло нужную позицию, и с громким победным криком Игорь ослабил мышцы прямого канала. В этот самый момент дверь кабинета гостеприимно распахнулась.
- А вот ваш непосредственный руководитель, Игорь Петрович Сиро-тен-к-ов…, - с этими словами шеф застыл на пороге кабинета топ – менеджера. Выглядывающие из-за плеча шефа, молодые специалисты с интересом наблюдали за действиями своего будущего начальника. А Игорь просто сидел на коркорточках и срал в ведерко для мусора. И был при этом счастлив, и открыт для диалога…

 

Реальная история?

 

ЕРОФЕЙ 3 (Первый опыт, или Не соленая!)


Июль 2007 года. Москва. Девять утра. Садовое кольцо. Пробка.
- Банька, водочка, соленые огурчики…- доносился из динамиков радостный голос ведущего. Ерофей улыбнулся и погрузился в воспоминания.

Прокуренный подъезд новостройки, гитара, пара бутылок «Иверии». Юра Кулаков, заканчивая фразу, снова выпалил свое любимое: - Лучше выпить водки литар, чем лизать соленый клитор. Да, Ерофей? Да ты и не нюхал поди, ни разу. Априорев покраснел под дружный смех компании. Он никак не мог привыкнуть к этой шутке Кулакова. В эти минуты он представлял себя, лижущего нечищеную селедку на грязном разделочном столе Центрального рынка. Почему именно Центрального, он и сам не понимал.

Июль выдался холодным и дождливым. Отпуск в деревне предательски подходил к концу, и Ерофей скорбно готовился к встрече с родным заводом. Целыми неделями, за исключением нескольких солнечных дней, Априорев проводил за чтением пожелтевшей и рассыпающейся в руках, бабушкиной библиотеки. Или мечтал о Надюхе, соседской дородной девице с округлыми формами, длинными, до пояса волосами, и вечно улыбающимся лицом. Она частенько заходила к Анне Алексеевне, записать рецепты всевозможных разносолов, но настоящую причину ее частых посещений Ерофей понял немного позже. Пару раз Априорев встречался взглядом с ее манящими и игривыми глазами, но на этом их знакомство до поры, до времени и ограничивалось. Оставалось только мечтать и читать опостылевшие повести советских лет.
Вот и сейчас, Ерофей лежал на мягкой перине и листал какую-то старую и растрепанную книжку.
- Я баньку истопила, - поставила в известность внука Анна Алексеевна, - Сходи, попарься. Скоро в Москву свою укатишь. Там баньки не будет.
- Да есть там все, - ответил Ерофей, захлопнув книгу.

Разомлев на полоке, Ерофей не услышал, как легонько скрипнула открывшаяся в парилку дверь. Но ощущение чьего-то присутствия заставило его открыть глаза. На пороге стояла Надюха, совершенно голая и до боли желанная. Ерофей сбросил ноги с полки, и быстро прикрыл ладонями причинное место.
- Ой-ой-ой, - смеясь во весь рот, Надюха сделала шаг в сторону Ерофея. – Эка невидаль.
- Эта…не подходи. Чего надо? Чего не стучишься? – Выпалил Априорев.
- Я и не знала, что кто-то здесь есть.
- Ну, …узнала, теперь уходи. - Менее уверенно произнес Ерофей.
- Нет, теперь не уйду. – Сказала Надюха, и примостилась рядом.
- Тогда я уйду. – Совсем уже неуверенно пробормотал Ерофей, и попытался встать. Надюха взяла его за руку, и от ее прикосновения Ерофей Априорев совершенно размяк, и снова опустил задницу на горячий полок.

Они сидели в предбаннике, завернутые в мокрые простыни и пили квас. Надюха, не отрываясь, смотрела на Ерофея, но он с идиотским видом рассматривал стены, деревянные шайки, сложенные в углу, свисающие гроздьями с потолка веники, в общем, все, что находилось в поле зрения, вызывало его живой интерес. Все, за исключением Надюхи.
- Хочешь меня? – И простыня упала с левого плеча нимфы, обнажив ее розовую и красивую грудь. Априорев захлебнулся квасом и истошно закашлял. Надя пересела поближе, и ее рука коснулась спины Ерофея. Кружка выпала из рук, и до сознания Априорева дошло, что он уже целует Надю взасос. Надюха скинула простыню, легла на скамью и широко раздвинула ноги.
- Ну, давай, столичный. Чего ждешь?
Ерофей неотрывно смотрел на полные розовые ноги, на курчавые рыжие завитки между ними, на непонятные складки, затаившиеся в этих кудряшках, но в мозгу его крутилась только одна мысль. « Наверное, он где-то там. Тот самый соленый клитор».
Ерофея, как магнитом потянуло к неопознанному объекту, и он, низко наклонив голову, ткнулся лицом между ног Надюхи.
- Ты чего? Щекотно ведь. – Надюха рассмеялась и сдавила голову Априорева своими сильными ногами. Ерофей закрыл глаза, задержал дыхание, и коснулся языком таинственных складок. Затем сильно потянул носом воздух, и, …почувствовал вкус меда, свежего сена, молока, солнца, и еще чего-то, неизвестного, но приятного и даже немного знакомого. Надюха дрогнула всем телом, прогнулась и застонала, немного ослабив хватку.
- Ну, ты даешь, столичный. – Прошептала она, и опустила руки на голову Ерофея. «Не соленая! Не соленая! Напиздел Юрик.» Эта радостная мысль вертелась в голове Ерофея, и он продолжил с удвоенной энергией.
- Иди ко мне, – услышал Ерофей, и забрался на Надюху.

«Не соленая! Не соленая!» - С этой мыслью он быстро шел через двор. Но в дом не хотелось. Хотелось простора, общества людей, хотелось в московский прокуренный подъезд. И чтобы «Иверия», и чтобы гитара, и чтобы Кулаков произнес свое любимое про «соленый клитор». И тогда Ерофей усмехнется. Но усмехнется со знанием дела, а не как последний мудила .
За невысокой изгородью, Кузьмич возился с мини культиватором. Ерофей подбежал к забору и заорал, что было мочи: – Не соленая! Кузьмич вздрогнул, обернулся на крик, загородился ладонью от выглянувшего солнца и переспросил: - Чаво?
- Не солена-а-ая! – снова заорал Априорев. – Понимаешь, Кузьмич!
- Пошел ты на хуй, столица малахольная, - беззлобно ответил Кузьмич и махнул рукой. До вечера по деревне, то тут, то там были слышны крики Априорева. К ночи вся деревня терялась в догадках. Толи Анна Алексеевна посадила внучка на бессолевую диету, толи Ерофей просто подвинулся головой.

Много было после этого соленых и не соленых, горьких и сладких, и просто никаких, но пахнущих так, как Надюха, не было уже никогда.
А Ерофей Априорев вынес из всего этого один урок, который не раз помогал ему в дальнейшем в разных жизненных ситуациях, «никому нельзя верить на слово». Даже таким авторитетам, каким был в свое время Юра Кулаков.


Зеленый. Чуть вперед, и джип послушно вполз на бордюр. Априорев заглушил двигатель, поставил рычаг в положение «паркинг», дернул ручной тормоз, и вышел из машины. Вошел в стеклянную дверь заполненного посетителями офиса, и направился к своему кабинету. Навстречу, улыбаясь, вышла Лена, секретарь: - Ерофей Павлович, договор с субподрядчиками будете сейчас смотреть?
- Потом, потом. Кофе сделайте мне, пожалуйста. – Ответил Ерофей.
«Кофе, это то, что сейчас нужно», подумал Априорев, и, провожая взглядом стройную фигуру Леночки, выходящей из кабинета, негромко произнес: - Тоже кстати, не соленая.
- Что Ты сказал? – Спросила, высунув голову из-за двери Лена.
- Я говорю, задержись сегодня. Ты мне нужна.

 

Посвящение прошедшим дням Байарского на Удаве...


http://udaff.com/creo/77512.html

 

Откровения сисадмина - часть первая

Когда работаешь в офисе, особенно админом, начинаешь понимать, что если сам себя развлекать не будешь, то больше тебя никто не развлечёт. Именно поэтому я постоянно слонялся по фирме в поисках развлечений, когда интернет полностью надоедал. Холдинг у нас был большой, отделов много, слоняться можно было весь день, искустно при этом изображая видимость слонянния по делу. Берешь какой-нибудь компакт и вперёд - "пошёл обновлять кнопку пуск". Поди, разбери, что там админ с компактами бродит по офисам.

А в тот прекрасный день мне захотелось посидеть под столом у ресепшена. Сейчас объясню, на ресепшене у нас тогда сидела Оля, метр восемдесят пять, короткая юбка, модельное прошлое - я мог сидеть под этим столом в обнимку с её системником часами. К её компьютеру был подключён принтер, которым пользовалось ещё некоторое количество наших клерков, и этот принтер часто ломался - я просто закрывал на него "общий доступ" и шёл под стол ресепшена его чинить. Минут сорок сидел там, созерцая Олины лодыжки, колена, бедра и то, где кончаются её чулки, наслаждался, а потом довольный вылезал из-под стола и шёл к себе возвращать доступ к принтеру.

М-м-м-м, как это было прекрасно. Мне нравилось сидеть под столом у Оли. Кстати, вот сейчас, когда пишут в комментариях "пацталом", то у меня возникает стойкая ассоциация "пацталом у Оли", но это уже личное, конечно.

Как я уже говорил, в тот прекрасный день я сидел под столом у Оли и размышлял, почему бежевые чулки смотрятся намного сексуальнее всех остальных цветов? Оля разговаривала по телефону и водила носком туфли перед моим носом. Я порой еле сдерживался, чтобы не укусить её за этот самый носок туфли.

Вот в тот самый момент и произошло то, что называется коллапс мозга - в щель мешду крышкой и стенкой ресепшена я увидел, как в приёмную зашли точно такие же ноги как у Оли. Такие же лодыжки, бёдра, коленки и чулки. "Как?!" - кричал мой мозг, - "Как такое может быть? Они вот тут!" Кому принадлежали ноги было не разглядеть и я начал волноваться. И, что самое обидное, голову было никак не просунуть к стенке из-за системного блока. Рарзглядеть хозяйку этих прекрасных, почти Олиных ног не представлялось возможным. Мои страдания пресекла Оля. Она, а в тот момент в моём восприятии её ноги сказали:

- Здраствуйте, вы к кому?

На что другие красивые ноги ответили:

- Здраствуйте, я на собеседование. На вакансию офис-менеджера.

Я снова повернулся к ногам Оли, которые ответили:

- Подождите секундочку на диване, я схожу за менеджером по персоналу.

В тот момент коллапс мозга у меня произошёл второй раз. Я практически охуел. Я видел ноги, прекрасные ноги, красивые и стройные ноги в чулках, которые общались между собой, пытались устроиться на работу и одни ноги предложили другим ногам посидеть на диване, пока те ноги куда-то сходят! Тогда я решил, что надо срочно покидать мир ног, а то я больше никогда не смогу из него выбраться.

Я вылез из-под стола, отряхнулся, уверенной походкой подошёл к хозяйке ожидающих ног и сказал:

- Вы на вакансию офис-менеджера?
- Да.
- Пройдёмте в мой кабинет. Расскажите пока о себе.

Больше я никогда не сидел под столом у Оли.

 

Перебрался на диванчик в кабинете ?

 

ЕРОФЕЙ Part IV (Cannabis)

Снова в Москве поздняя осень. Из-за чахлой и бесцветной листвы, оставшейся на деревьях, улицы кажутся более широкими, а серые дома выше и мрачнее, чем обычно. И солнце, вернее его предательское отсутствие. Солнце, которое теперь уже в далеком прошлом. Мерзко на улице. Еще более мерзко на душе. Пушкин, определенно был мазохистом.
Ерофей стоит у окна, облокотившись на широкий подоконник сталинской квартиры, и прижавшись лбом к запотевшему стеклу, думает. Думает, о том, что его любимый «Спартак» потерял два очка на выезде, о том, что на этой неделе, Катька опять не дала, что завтра снова ни свет, ни заря, на завод. И утром, табельщица, Пелагея Швех, опять будет вожделенно коситься на его оттопыривающиеся штаны. Думает о том, что член его, будет помимо его воли, эти штаны оттопыривать. Думает о том, что начальник цеха, Рогатейко, опять бесцеремонно урежет его, Ерофея, расценки. В общем, радостей в жизни не предвиделось. По крайней мере, ожидаемых. Но от не заланированых радостей, никто из нас не застрахован. Так случилось и на этот раз. Телефон в коридоре истошно затрещал, всем своим нутром, и Ерофей Априорев, выйдя из комнаты, не спеша, снял трубку.
- Але.
- Здравствуйте! - В трубке, еле различимый, сквозь помехи, раздался женский голос: - Мне Евгения Алексеевна нужна, или Павел Дмитриевич, они дома?
- Нет, - ответил Ерофей, и собирался уже повесить трубку. На том конце провода не унимались: - Это Оля, из Краснодара. Я в Москве, на два дня. Можно у вас остановится?
- Останавливайтесь, - вяло произнес Ерофей, и продиктовал адрес.
Через час в дверь позвонили, и Априорев поплелся открывать. То, что он увидел на пороге, заставило Ерофея отрешиться от тягостных мыслей.
- Уф! Еле нашла: - весело произнесла гостья, и шагнула через порог. Ерофей стоял, как истукан, и тупо смотрел на вошедшую. Длинные, каштановые кудри, смеющиеся глаза, и божественно красивые ноги. И до боли знакомое лицо. Вспомнил. Оля, соседка бабушки, лет пять назад, гостил у нее летом. Тогда и познакомились.
- Не узнаешь? – Спросила Оля.
- Узнаю…вроде. – Вот и все что смог выдавить из себя Ерофей.
- Душ можно принять?
- Да. Можно. Полотенце там есть чистое.
После душа, чай на кухне. Несвязный, из-за Ерофеевой тупости, разговор. Воспоминания. Априорев придурковато смеется, вспоминая то лето. После чая, Оля спрашивает: - Курить можно?
- Кури.
- А ты?
- Я бросил, - соврал Ерофей. Он никогда не курил.
- У меня кое-что есть. Привезла из дома. - С этими словами, Ольга достает из сумки полиэтиленовый пакет, из него, бесформенный кулек пожелтевшей газеты. Аккуратно развернув на столе, его содержимое, Оля игриво взглянула на Ерофея.
- Ну, будешь?
- Буду. - Априорев натужено улыбнулся.
………………………………………………………………………………………………

Что было потом, Ерофей помнил достаточно смутно. Разбудил его голос матери, вернувшейся с поездки на дачу:
- Сынок, что тут происходит? Что с тобой? Кто это? - Это было первое, что он услышал.
Априорев и Ольга лежали на полу кухни, совершенно голые. Вокруг валялось штук пять использованных презервативов, на столе, недопитая бутылка «Столичной», и нехитрая закуска. По всей квартире витал дурманящий запах каннабиса.
- Это Оля…из Краснодара. – Еле слышно проговорил Априорев: - Погостить приехала.
- Я вижу, как она тут устроилась! – Злобно сказала мама, и захлопнула дверь в кухню.
Вот так, приходят в нашу жизнь незапланированные радости. Придут, одарят нас лучиком света, и уходят не попрощавшись. Как Оля, переночевав, и рано утром собрав вещи, уехала, чтобы никогда уже не встретится вновь на жизненном пути Ерофея Априорева.
Утром, Ерофей сунул в карман куртки оставшиеся после вечернего пиршества пакетик дури, и поспешил на метро. «Уж я вам устрою сегодня производственный праздник». – Улыбаясь, подумал он, и смешался с серой массой угрюмых граждан, спускающихся в подземный переход.

 

VPR - super!

 

Спасибо, Мигелито. Вот еще один случай из жизни Ерофея Априорева.


ЕРОФЕЙ Part V ( Почтальон стучит дважды)


Кубики льда, отражая сотни тысяч солнечных бликов, медленно ползут по кафельной плитке к краю бассейна. Если поднять голову вверх, можно увидеть, как солнце, пробивается через зеленые лопухи пальмовых листьев. Приятно лежать в их тени, у среза воды, потягивать прохладный «мохито», и глазеть на красивые, загорелые тела купающихся девушек. Но, обстоятельства сильнее наших желаний, и нужно торопиться в дорогу. Не самое худшее времяпровождение, однако.
Красновато-коричневые скалы у горизонта, ровная лента дороги, по обеим сторонам торчащие, то тут, то там, кактусы в человеческий рост. Под широким капотом приятно урчит мощный мотор. Из динамиков звучит голос короля: - It Now, or never..., - тянет Элвис.
Автозаправка, мотель, и огромный фанерный щит у дороги. Изображенная на нем блондинка, призывно улыбается, держа в руке бутылочку с темным напитком. Внизу крупными буквами красуется надпись, «Сoca-Cola»…Подняв столб пыли «Кадиллак» сполз на грунтовку, и медленно подкатил к бензоколонке.
Посетитель пересек пустой зал, и подошел к высокой барной стойке.
- Текилу, - коротко произнес он, и протянул по отполированной поверхности столешницы серебряный доллар в сторону бармена. Стоящий за стойкой потный и лысый бармен, ответным движением запустил по стойке стаканчик с желтоватой жидкостью. Посетитель протянул руку, поймал стакан, и хотел, было поднести его к губам. Но в этот момент ладонь его налилась свинцом, и он медленно, и с трудом попытался подвинуть стаканчик к себе по барной стойке. Это нехитрое усилие давалось ему с колоссальным трудом. И в тот самый момент, когда вожделенная выпивка оказалась совсем уже рядом, бармен, голосом Владимира Петровича Рогатейко произнес:
- Априорев, ты что охуел? Ты что делаешь?
Призрачный мир мгновенно лопнул, как мыльный пузырь, распавшись на мириады осколков, которые сначала разлетелись в стороны, а затем, так же быстро собрались в единое целое. Изменив мир до неузнаваемости, осколки эти, воплотилось в просторный зал цеха № 5, с засаленными окнами, в шум станков, в горы металлической стружки под ногами, и самое ужасное, в закрепленную на столе станка деталь авиационного двигателя, по диагонали прорезанную глубокой и неровной бороздой.
Лицо начальника цеха пылало гневом: - Да тебя убить мало, вредитель! Что ты наделал, гаденыш?
- Те-те-кила. – Заикаясь, прошептал Ерофей, глядя на запоротую деталь.
- Какая на хуй, текила? - Продолжал свирепствовать Рогатейко. Орал он так истошно, что в их сторону начали поглядывать остальные рабочие. Владимир Петрович, видя, что привлек излишнее внимание, тихо произнес: - Пойдем со мной.
- Я кино вчера смотрел, - подвывал Ерофей, семеня, и не успевая за широким шагом Рогатейко. - Про почтальона,… который дважды стучит,…и про ковбоев еще,… кассету взял в прокате…
Априорев оправдывался всю дорогу, но когда они миновали рабочее место начальника цеха, и направились к лестнице, у Ерофея засосало под ложечкой. «Убьет!» - мелькнула мысль. Когда они поднялись этажом выше, и Рогатейко постучал в дверь кабинета, где сидела табельщица Пелагея Швех, у несчастного киномана, перед глазами пошли круги. «Лучше бы убил!» - мелькнула еще одна мысль, когда дверь открылась.
………………


- Я видел, чем вы тут занимались! Я все видел. И это после всего, что у нас было. – Рогатейко скрестил руки на груди, и смотря в сторону, обиженно закончил фразу: - И главное с кем?
Ерофей стоял, ни жив, ни мертв. Ему хотелось провалиться сквозь землю.
- Владимир Петрович, вы все неправильно поняли: - пролепетала Пелагея, - и видеть ничего не могли, правда, Ерофей?
- Да. Не могли. – Промямлил Априорев.
- Ваша наглость не имеет границ. Вы унизили меня, растоптали мои самые светлые чувства. Притворялись влюбленной, а сами тайком сосали его грязный хуй! Сосали? Отвечай, Априорев!
- Ну-у…э-э.. - Ерофей замычал, склонил голову, и зажмурился от стыда и страха.
……………....


Когда он открыл глаза, беспощадное солнце на мгновение ослепило Стрелка, и заставило прищуриться. Вокруг плавилось фактически все, камни надгробий, песок, воздух, и редкие кустарники. Выложенный булыжником центр древнего индейского кладбища, напоминал раскаленную сковородку. Прямо напротив Стрелка, на другой стороне этой жаровни, стоял Джо, и нервно подергивал подбитым глазом. Боковым зрением, слева угадывалась еще одна фигура. «Этот не опасен» - Подумал Стрелок. «Его пистолеты я разрядил еще утром». Рука Стрелка медленно откинула пончо, и расслабилась, готовая в доли секунды выхватить «Смит и Вессон». Только неуловимое движение глаз, может спустить эту натянутую пружину. Первым не выдержал Джо. Видимо сказывалась усталость шестичасовой бешеной скачки. Он метнул взгляд вправо и вперед, рука его дрогнула, и стремительно переместилась к поясу. Он опоздал лишь на мгновение, и понял это, когда увидел направленное в его голову черное отверстие ствола.
…………......


- Априорев, прекратите! – Завизжала Швех, и отпрянула к двери. Рогатейко, спиной облокотился о стол, и пригнувшись, закрыл голову левой рукой. Ерофей увидел себя в небольшом настенном зеркале, и не узнал собственное отражение. Звериный оскал, прищуренные злобные глаза, полные решимости, и занесенная рука, сжимающая большой разводной ключ.
- Ерофеюшка, ты это…ну сосала, и сосала. Ничего страшного. – Нелепо улыбаясь, произнес начальник цеха, - а деталь, черт с ней, с деталью. Новую отольют. Ты только не серчай, милок…

 

Дети
Прекрасный субботний день, бутылочка пива в правой руке, левая рука опущена по запястье в криветки, и наконец телик, по которому идет очень захватывающий фильм про девушку которая отдает свою любовь кому не лень. Эх, сейчас бы и мне такую девицу, и жизнь тогда превратилась бы в одно наслаждение, и будут петь птички, на небе ярко светить солнце которое заставляет блистеть лужи, что оставил вчеашний дождь. Вообщем пиздато.
Девушка в телевизоре уже сменила наверное пятую позу и ее партнер уже готов осквернить семе ее лицо. Везет мужику. Он наверное дурак, потому что им везет. Внезапно раздается стук в дверь и слышится женский голос. Я тоже наверное дурак. "Коля, ты там ?"
Иди сюда моя ципочка, конечно я здесь, для тебя я всегда рядом.
Анжеда - женщина-герой мать двоих детей мутантов черепашек ниндзя (по крайней мере старшая дочь так назвалась) и жена Колумба блять. Плавает ееный мужик. А у бабы наверное чешеться аж козявки в носу испаряются от жара.
По пути к двери, я падал несколько раз на колени, крепко сжимая руки, балгодарил Бога за столь охуенный подарок. Открываю дверь и вежу сиськи. Ну и Анжелу тоже естественно.
- Коль, я знаю ты хороший и ответственый человек...
"Поэтому я прийшла что бы ты мне засадил по самые гланды" - продолжил я предложение у себя в мозгах.
- Поэтому, я прийшла с просьбой, которая мне спасет жизнь...
"Неужели, есле я тебе прямо сейчас и прямо здесь не засожу - ты умрешь?" -промелькнуло у меня в голове. В слух не сказал ничего естественно. Пусть сама договаривает.

- Мне надо на два часа отойти по делам, не мог бы ты присмотредь за моими детишками.
"Детишками, детишками, детишками..." отдалось у меня в мозгах эхом. Я хотел было сказать " А как же секс и все такое?" но промолчал, потому что я джентельмен и у меня даже в мыслях такого не было.
- Да пожалуйста Анжел, можешь на меня положиться, - сказал я. Авось даст. А что бы уже 100% дала, добавил - Я владею воспитательским искуством. У меня даже своя техника есть.
- Вот и умничка. - Анжела тряхнув от счастья сиськами, повернулась к своей двери, что была напротив моей, и в приоткрытую дверь позвала детей.
Сначала выбежала девочка-шиофреник, у которой штаны были натянуты до ушей, и в руках у которой был странный предмет в руках. Как я потом унал это был детонатор ядерной боиголовки которой можно убить Шредера. Кто такой Шредер, я хуйиво знает, но слава богу у меня дома его не имелось. Детонатор ядерной боиголовки представлял из себя магнит от колонок, видно советской модели, на котром было больно дохуя всяких гаек и болтов и еще капот от железной игрушечной машинки.
- Драсте дядя Коля. - Зкричала девочка, что бы я наверное уж точно услышал.
- Здравствуй Оленька, здравствуй.
- А я балерина! - заявила девочка и пытаясь стать на носочки, скорчила умную мордашку. Хотелось сказать ей "А я, блять, тогда, блять, Чапаев, и неипет!"
На сцене действий вскоре появился мальчик. Он был спойкней девочки Оли, и как казалось - он был под воздействием тяжелых наркотиков. Анжела, блять, чем ты их кормишь? Девочка - балерина, мальчик вообще не житель. Не перепутала ли ты случайно детское быстроприготовляемое пюре с парашком тайд?

Суббота. День. Пиво. Телевизор, который нихуя не слышно и не видно потому что дети - задумали устроить войну посреди комнаты. В первую же минуты войны, я тоже хотел отчаяно ворваться в увлекательный бой и замочить невидимых врагов, убивая их из пульта телевизора, переключая каналы. Но потом подумал что детям такое может показаться странным и они раскажут свое мамаше, что мы делали, и не видать мне ее, горящей ацким пламенем, письки.
Через некоторое время, когда кровавая битва подошла к концу, дети решили что нужно обязательно ко мне доебаться
- Дядьколя, хочу марожинае.
Ну что же, великим бойцам против шизофреничиских видений, нужно было все таки достать из холодильника прошлогоднее мороженое, только для того что бы их мамаша потом сказала что я супер охуенный воспитатель.
Сначала дети спорили у кого порция больше. Потом мальчик по имени Сережа, его нечаяно уронил на ковер и отчаяно раздавил его ногой, что бы никому больше не досталось. Я есле честно охуел. Ковер, блять, из Турции - Адидас, ептваюмать! Дорогая вещь между прочем.
Пришлось мельенькому подонку достать еще одну порцию. А мне похуй, я все равно морроженое не ем.
На девочку Олю мороженое подействовало как будто в мороженое были вставлены таблетки экстази. Я еще раз убедлися, что она балерина, но какае то не правельная. Девочка было похожа на торнадо, кторое сметало все что стояло неправельно. Как я понял потом, в доме у меня стояло не правельно - все: и настольная лампа, и моя фотография в рамке, кстати тоже из турции, и старый применик, и даже занавески, отвал которых от потолка, дал девочке понять что надо остановится.
Мальчик Сережа, нашел ипользованый презирватив, который использовал непосредственно я, и который наверное уже года два валялся хрен знает где. Малчик попросил меня надуть шарик, а я краснея выкинул его в мусорку, и понял что я это зделал зря. Мальчик сначала зделал лицо как будто я насрал ему в тарелку с манной кашей, потом он задрыгал нижней губой и завыл. Среди многих непонятных мне слов я понял, что мальчику нежен был шарик позарез. Я подумал - а хуйсним, надую гандон - пусть играется. Надул, завязал, и продолжил смотреть ящик.
Дети более мение стали вести себя нормально, да и я тоже. Потом Сережа, подбежал ко мне с довольными глазами и сообщил очень важную новость : "Я написал в угол, только маме не говори". А что будет есле я тебя подвешу головй вниз к потолку, маленький подонок?
Убрав мочу, я стал уже всерьез наблюдать за детьми, и за летающим презирвативом.
- А мама, один раз надувала дяде писю. - Сказала невзначай Оля.
Я представил картину как Анжела надувает мне писю с проглотами, я охуел и у меня встал.
- Я тоже когда стану большой - буду надувать дядям писи, потому что они потомтаки добрые становятся, сникерсы мне дарят, а Сережке - машинки.
Все решено, путь к глотке дамы открыт. Завтра же иду покупать машики, и сникерсы.
Детишки, несного устали и решили отдохнуть и посмотреть телевизор а именно мультики про каких то китайских большеглзых уродцев - Пакемонав. Все что было в доме желтого цвета - резко назвалось Пикачу, и все что было шарообразное - была еще какаето хуйня в которой эти самые пикачухи живут. Точно - Анжела накроманка. Писи дядям надувает, детей какой то хренью кормит.
После Анжелиного визита, и моего обременения двумя мутнтами черепашками ниндзя - прошло четыре часа, и Анжела обьявилась вновь. Есле подсчитать урон нанесеный моей квартире детьми - то Анжела мне как минимум должна надуть и здуть писю раз пять, ну или хотя бы между сисек.
- Ну что? Как они себя вели?
- Да все хорошо, твои дети - прелесть.
- Да? Вот и молодцы.
Анжела приотркыла свою дверь, дети забежали к себе домой, наверное продожать громить все что еще не разгромлено, и в карридоре я увидил того самого дядю со сникерсами, и машиками, который был больше меня раза в три. Мне резко перехотелось даже думать об ротовой полости Анжелы, и я вернулся в свою рарушеную обитель.
И опять.
Прекрасный субботний день, бутылочка пива в правой руке, левая рука опущена по запястье в криветки, и наконец телик, по которому идет очень захватывающий фильм про девушку которая отдает свою любовь кому не лень.
Гуляй рука балдей писюн.

Кстати Дети - цветы жизни, правда хищные и тропические, жа еще и с ножками. А я все равно их люблю.

 

Групповуха с тапками (или Тайная Страсть Вениамина.)

У Вениамина, или попросту Вени, было несколько странностей. Во-первых, ему досталась по наследству довольно необычная фамилия, Порхун-Задача. Но не фамилия, и не замкнутый характер Вени, являлись его отличительной чертой. Была у Вениамина Порхун-Задачи одна особенность, порочная и тайная страсть к женской обуви, и тапочкам. Он собрал дома огромную коллекцию разношерстных туфель, босоножек, сапог, и ботинок. Ну и что, спросите вы. Странное хобби, не более того. И будете в корне не правы, ибо Веня собирал эти предметы женского гардероба, не просто так. Он очень любил совокупляться с этой самой обувью. В смысле, ебать ее. Особенно он любил трахать детские тапочки в виде головы кроликов, или медведей. В глубине души, он понимал, что это не хорошо, но ничего поделать с собой не мог.
Жена давно ушла от Вениамина. Ушла, после того, как застукала его в гостях, в ванной комнате, жестоко насилующего босоножки хозяйки дома. Но были в этой тайной и порочной страсти Вени и определенные принципы. Например, он никогда не трахал мужских ботинок, считая это действие гомосексуальным актом. К кому-бы ни пришел Порхун-Задача, он первым делом тщательно изучал содержимое шкафчиков для обуви, или долго копошился в прихожей, подбирая себе тапки. Знакомые пожимали плечами, и не зная истинных причин такого поведения Вени, не придавали его действиям особого значения. Ведь странное поведение было свойственно этому человеку.
Однажды, возвращаясь с работы, Порхун-Задача остановился напротив стеклянной витрины обувного магазина. Он постоял с минуту, и решил войти. Изучить ассортимент, или купить очередную пару туфель, чтобы побаловать себя, и придать романтизма субботнему вечеру. Веня подошел к стеллажам, и приступил к методичному осмотру.
- Могу я вам, чем нибудъ помочь? - Раздался из-за спины голос молодого продавца. Веня не любил, когда ему мешают в такие ответственные и интимные моменты, и что-то промычал в ответ. Парень не унимался, и как хвост, ходил за Вениамином по всему залу. Как назло посетителей в отделе, кроме Вениамина Порхун-Задачи больше не было.
- Можно, я возьму вот эти две, и отнесу жене? Она рядом, в соседнем отделе, в примерочной. - Наконец произнес Веня, видя, что отделаться от назойливого продавца не представляется возможным.
- Подождите, я парные принесу. - Сказал продавец. – Какой там размер?
- Не надо, так померяет.
- Но ведь неудобно. - Убивая на корню, всю романтику, продолжал парень.
- Нормально. Не надо парные. - Сказал Вениамин, и направился в примерочную соседнего зала. Он задернул шторку, и нервно расстегнул ширинку. Затем закрыл глаза, и приступил к совокуплению с белой босоножкой. Шторка за его спиной зашелестела, и Порхун-Задача, открыв глаза, увидел в зеркале улыбающуюся физиономию продавца. Тот подмигнул Вене, оглянулся через плечо, не слышит ли кто, и тихо произнес: - Может групповушку сегодня устроим?

***

Через полчаса, закрыв магазин, продавец и Веня, нагруженные пакетами и коробками с обувью, быстро зашагали по тротуару вечернего мегаполиса.
- Я вот, босоножки не люблю ебать, некуда. - Сокрушался парень.
- Ну что вы, - тоном мэтра, произнес Веня: - Вы попробуйте, и откроете для себя целый мир, полный новизны и ярких красок. Как можно не любить босоножки? Я не понимаю.
- Но как? Каким образом? - С неподдельным интересом допытывался продавец.
- Я вот, например, наматываю ремешок от босоножки себе на хуй, и таким вот образом...
- Что вы говорите? Попробую обязательно. - Подобострастно ответил продавец.
- У вас, кстати, вакансии есть в магазине? Я бы устроился поработать. Чувствую, что мне надо расти. Профессионально расти, понимаете? – наслаждаясь собственным превосходством, томно и неторопливо произнес Вениамин.
- Я понял вас, обязательно завтра спрошу у администратора. – Ответил парень. И добавил, потешив самолюбие Вени: - Мне бы тоже хотелось поработать бок о бок с более опытным товарищем. Так много нового узнал сегодня…

Войдя в ближайший подъезд, участники предстоящей оргии поднялись на последний этаж, и принялись распаковывать на лестничной площадке свою поклажу.
- Хочу сразу предупредить, - сказал продавец. - Ебем только в презервативах.
- Это почему? - Удивился Пархун-Задача. – СПИДа боитесь?
- Мне же их обратно на полки выставить нужно.
- А, ну да. Хотя, я знаете-ли, не люблю в резинке. Ну, что делать, надо, так надо.

***

Антиповна положила внука в кроватку, погасила свет, и тихонечко побрела на кухню, шаркая ногами по выцветшему линолеуму. Проходя мимо входной двери, она услышала странный шум, доносившийся с лестницы. Антиповна приложила ухо к замочной скважине, и услышала голоса. Судя по всему мужские. "Опять Петька водку жрет с кобылой своей", подумала Антиповна. Старушка тихонько повернула ключ, приоткрыла дверь, и высунула голову. В полумраке лестничной площадки, чуть выше ее квартиры происходило нечто странное.
-О! Да! Да! Давай вдвоем, вот эту красненькую. Ох! Я! Я! Класс! Что, сучка, нравится? Давай теперь я в жопу!

***


Старлей Копытин дремал в дежурке, когда раздался телефонный звонок. Он приоткрыл глаза, и нехотя потянулся к трубке:
- Але.
- Алое, эта милиция? - Услышал он голос старушки. - Милиция?
- Да, старший лейтенант Копытин у аппарата. Что случилось?
- У нас в подъезде двое хулюганов, тапки ебут.
- Вы, бабушка соображаете, что говорите. Какие тапки?
- Не видно, какие тапки. Темно. Импартные наверно. Какие теперь тапки. Вот раньше...
- Бабуля, прекратите безобразничать! - перебил Антиповну старлей.
- Орут так, что ребенка разбудили. Заберите их. Мне страшно. И матом ругаются.
- Хорошо, говорите адрес, высылаю наряд. - Сдался Копытин.

***

- Ну, хлопцы, так что вы там делали? - Копытин сидел, свесив ноги со стола.
- Мы обувь мерили. - Ответил Веня: – Примеряли, то есть.
- Женскую? Ну и как, подошла? – Старлей оскалился.
Веня откашлялся, собрался с мыслями и поднял глаза на Копытина:
- Понимаете, я жене туфли хотел подарить, а выбрать не мог. Хотел посмотреть, как на ноге сидеть будут. Продавец согласился до подъезда меня сопроводить. Неудобно в магазине мужику туфли женские примерять.
- В наше время, удобно. Одни пидары кругом, да такие извращенцы, как вы. - Зло улыбаясь, произнес Копытин. И добавил: - Вынужден вас задержать, до выяснения.
- До какого выяснения? – Спросил Веня.
Старлей обернулся через плечо:
- Петренко, сделай запрос, были ли за последнее время обнаружены жертвы без обуви. А этих двоих ебарей тапочных, под замок. И презервативы верни. Им пригодятся, в камере…

 

Эта пять!

 

Написал свежий креативчик, совсем коротенький, но боясь гнева уважаемых модераторов клуба, даю его ссылкой. Пробовал редактировать, но без ненормативной лексики получилось полное дерьмо. Да и каменты на него, стоит почитать. Отожгли ребята.

Читайте, кому интересно...

http://www.udaff.com/creo/78193.html

 

Вывешиваю свой старый "шедевр". Вроде уже выдавал его на форуме, но не помню, в какой ветке. История, реально произошедшая с моим другом в Киеве. Конечно, слегка приукрашенная мной.



Позор маскаля.

Осенью в Киеве так красиво...До умопомрачения. И так похоже на Москву. Только девушки понаряднее и посговорчивее. Выставка закончилась, сверху на пиво лег коньячек, потом две или три по 50 текилы в баре на Хрещатике. Потом мы распрощались, потом оказалось, что распрощаться не смогли. По причине этого опять коньяк. И вот наконец я спотыкаясь побрел на съемную квартиру. Завтра домой. И радостно и грустно. Особенно когда пьян. А я таки пьян.
о, огоньки нарядные. Зайду пожалуй, торопится некуда. В поезде отосплюсь. Полупустой бар, сразу у стойки на высоком табурете вижу цель. Цель беседует с барменом. Темные прямые волосы почти до пояса, короткая юбочка. Ноги вижу почти полностью. Почти. Сажусь за столик, жду пока они наговорятся.
- Чего изволите ?
- Эта...кофе, девушка пожалуйста. Эспрессо двойной. И даю установку бармэну - "Давай типа, отвлекись, кофе мне сделай".
Отвлекся, делает кофе. Опа-на, как у меня все схвачено...Не теряя времени подсаживаюсь и сразу вопрос:
- Вы одна ? Бармен не ваш муж случаем ? - Маскальский акцент и радостное выражение лица мгновенно делают свое дело. Попутно всматриваюсь в черты лица. Конечно, если иметь время и желание в столице Украины можно найти экземпляр и поинтереснее, но, как говорится - третий сорт не брак. Тем более для пьяного мужика. А ножки и вправду хороши.
- Одна.
- Прекрасно,..то есть я имел в виду...бла-бла-бла...
- А вы с России ?
- ДА.- Гордо так.
Ну дальше, как по написанному :"Да по какому поводу в Киеве, да сам откуда, да нравится ли, да очень нравится, да еще вы, такая красивая да еще и одна...бла-бла-бла."
- Выпьете со мной ?
- Выпью.
- А еще выпьете ?
- И еще выпью...а потом еще и еще. Никто никуда не спешит, все так неторопливо..и бесконечно приятно. Ну харе...пора к делу...

- Я здесь недалеко живу, не хотите скрасить одиночество командированного из дружественой России ?
- Почему бы и нет !?
Идем,бредем. По дороге покупаю килограмм Пролетарского Джона Вохера. Пришли. Смена обстановки слегка обостряет недоверие и электризует воздух в помещении. Поэтому пьем много. Я начинаю уплывать, и злюсь на себя за это со страшной силой...При резких поворотах головы глаза не успевают за ней и подъезжают на место с некоторым опозданием. Замечаю, однако девушка уже совершенно голая сидит у меня на коленях и целует в губы. Ни хрена себе. А как же иннициатива. Позор расейскому....
Мобила трещит не переставая. Девушка отползла раком к журнальному столику, ответила на звонок. Я пытаюсь рассматривать ее попку. Голова кружится, попка плавает перед глазами, пытается поделится на две, я стараюсь этому процессу воспрепятствовать и вновь сгоняю их вместе. Фокусирую. От перенапряжения начинается икота. Дурной знак. Надо бы встать и в ванну. Освежится...
Девушка стоя раком разговаривает по телефону:
- А Тебе прям срочно !!! Ну правильно, как всегда.
- Я тоже сейчас не могу. Занята. Занята, говорю, блядь..
- Рядом с Хрещатиком, возле площади независимости.. "НЭзалЭжности" - поправляю я...
Девушка поворачивается ко мне.
- Какой адрес ? Называю адрес, как дурак. Кому, непонятно? Щас приедут навтыкают по балде и привет.
Девушка садится на пол.
- Минут через 10 сестра заедет, я такси встречу, ключи ей передам. Я ненадолго, хорошо ? Не спи. - говорит.
- Нее...й сплю..- пытаюсь улыбнуться.
Когда хлопнула входная дверь я собрал все оставшиеся силы и держась за стену вышел в коридор. Уперевшись головой в дверь провернул ключ.."На хер от греха"....Затем тем же бесконечно долгим путем - обратно. Не квартира, а лабиринт, ебатькапать...
Упал в кресло, включил с пульта телек. Сижу смотрю..Не сплю, как и обещал. Это я сейчас так думаю.
Колокола задолбали. От них уже в голове один сплошной гул...С этой мыслью я и открыл глаза. Звон колоколов не покидал мой воспаленный мозг. Смотрю на часы. Пол - шестого утра. Прошло часа два-три, как минимум. Возле кресла юбчонка, трусики...на полу у столика ее мобила. И непрекращающийся свон колоколов из прихожей...
Пулей лечу к двери. Поворачиваю ключ...И акуеваю....Голая насквозь продрогшая девка в туфлях и закутанная в легкий короткий плащ с остервенением давит ненавистную кнопку звонка...дилинь-дилинь...дилинь-дилинь...

- Кретин !!! У вас в Москве все такие ебнутые на всю голову ???
Лучше бы ты меня убила, родная. Лучше бы я умер сейчас на месте от позора. Хочу смеяться и не могу...И не знаю над кем...

Я конечно извинился, сварил ей кофе, дал денег и посадил на такси...Потом вернулся в квартиру и ржал как конь до самого отъезда.

Пацаны,будете в Киеве...обязательно полюбите кого нибудъ. За себя и за того парня...

 

Надежда, Ильич, и грибок (БОЯН)



Промозглая серая осень,
Над Финским заливом ветра.
И Ленину хочется очень,
Покушать грибочков с утра.

Снабдивши Надежду лукошком,
Ильич заточил карандаш.
И выпив настойки немножко,
Вернулся в родимый шалаш.

Слова не спешат на бумагу,
И мысли сливаются в хор.
Как хочется, чтобы родная,
Скорей принесла мухомор.

Чу, слышится крик недалекий,
Надежда по полю бежит.
В ладонях грибок одинокий,
Надежду вселяя, лежит.

Надежду на светлое время,
Родная внесла на порог.
От счастья, сияющий Ленин,
Уже поглощает грибок.

И строки легли на бумагу,
И мысли бегут со всех ног,
И свергнут гнетущее бремя,
Надежда, Ильич, и грибок.

 

http://www.yandex.ru/yandsearch?tex...%E5%EC+%E8+%EF%EE%E1%E5%E4%E8%F2%E5%EB%E5%EC+

 

Еще одна история. Свежевысранная, так сказать.


ПЕРЕКРЕСТОК.

Я увидел ее хрупкую фигуру, стоящую на перекрестке, на пересечении Сретенского бульвара и Большой Лубянки. Она стояла у пешеходного перехода, и ждала, когда же зеленый человечек на светофоре разрешит ей перейти улицу. Я пристроился чуть сзади, и вдохнул полной грудью свежий весенний воздух, и еле уловимый на расстоянии аромат. Безусловно, аромат этот принадлежал именно ей. Я пристроился сзади и проследовал за женщиной. Она шла, чуть пошатываясь и слегка сгорбив спину.
- У вас чулок сполз, - нагоняя женщину, и заглядывая ей в лицо, сказал я.
- Рейтуза. - Ответила она, дыхнув на меня кисло - молочным перегаром. Я втянул в легкие этот потрясающий запах, и смакуя, медленно выпустил его через нос. Ощущалось приятное послевкусие, как после дорогого вина. "Прокисший кефир, чеснок, и протухшая селедка", резюмировал я.
- Что вы сказали? - Переспросил я, в надежде почувствовать еще раз ее амбре. Мои надежды, не оправдались. Она споткнулась, и потеряв равновесие, растянулась на мостовой.
- Хули ты доебался до меня? - Заорала женщина. - Не дают спокойно до охвиса дойти! Люди добрые! - Она села на асфальт, и принялась растирать разбитую коленку. - Рейтузы новые продрала из-за тебя, бля! - Не унималась она.
- Давайте, я вам помогу. - Предложил я, и подхватив под руки, попытался поднять женщину с асфальта. Из-за распахнувшегося ворота старого пальто, на меня пахнуло закисшим потом, старой мочой, и, к радости моей, засохшим говнецом.
- Пусти, сука! - Снова заорала она, но все-таки приняла вертикальное положение. И не без моей помощи. - Пусти, не лапай меня! - Добавила она, отстраняя мои руки.
- Давайте я вас провожу. - Предложил я.
- Куда? - Спросила женщина, и икнула.
- Ну, в офис. - Говорю я.
- Провожай, если хочешь.
Мы прошли через переход, и направились вниз по бульвару. Я наслаждался видом моей спутницы, запахами, которые она щедро источала, и щурясь от яркого весеннего солнышка, находился в предвкушении дальнейшего разворота событий.
- У тебя сигареты есть? - Спросила она.
- Нет, но я могу купить. Для вас.
- Давай. Эта... И пива еще. И пожрать бы. - Крикнула она, уже мне вдогонку.
Мы сидели на лавочке, в сквере Сретенского бульвара и мило болтали. Я все время принюхивался, заглядывал в ее рот, полный полугнилых зубов. Мне страшно хотелось припасть к ее растрескавшимся губам, и просунуть свой язык туда, к этим серо - синим зубам, с остатками застрявшей пищи. Но... я не решался. Нельзя так вот, сразу.
- Ты где живешь? - Спросила она.
- На Рублевке. - Честно ответил я.
- Круто. - Она широко раскрыла свои водянистые от частых запоев глаза. - Тоже хочу на Рублевку перебраться. Сейчас в центре не то. Не так, как раньше. Одна лимита, бля. Да и весна. Тепло уже. Говорят там свалки шикарные. Правда?
- Не-е знаю... наверное. - Неопределенно ответил я, мотнув головой.
- Жрать осталось еще? - Жадно спросила моя собеседница. Я достал из кармана остатки куринного заливного, завернутые в жирный полиэтиленовый пакетик, и протянул ей. Она схватила еду своей рукой, и запихнула ее себе в рот, вместе с пакетиком. И к моему глубокому удивлению, сожрала. Мгновенно и бесповоротно.
- Что же вы так? Там же целлофан! - Воскликнул я.
- Ебет штоль? Так сытнее. - Ответила она, рыгнула, и вытерла лицо рукой в драной шерстяной перчатке без пальцев. Затем продолжила: - Ну, давай, рассказывай, как там, на Рублевке твоей. Помоек много?...

***

- А, Синицына, проходите. Рассказывайте, как все прошло. - Поднимаясь из глубокого кожаного кресла, произнес полковник Белоконь. Капитан Юлия Синицына устроилась поудобнее на предложенный стул, и с плохо скрываемым удовольствием начала:
- Сегодня был первый контакт. Полдня грим накладывали. С линзами намучилась, глаза болят до сих пор. Думала, не успею. В общем, все прошло удачно. Он поверил. Думаю уже не соскочит с крючка. Извращенец, как я и предполагала. Полгода за ним охочусь...
- Капитан, давайте по существу. - Перебил ее Белоконь.
- Теперь по существу. Особняк на Рублевке, дома на Новорижском шоссе, и в Балашихе, помимо пяти квартир в Москве. Автомобили Хаммер и Роллс-ройс, не считая остального автопарка. Думаю, 198 и 199 можно пришить смело.
- Слишком сыро. Все это пока недоказуемо. - Качая головой, произнес полковник. Синицына улыбнулась, и поглядев на свои красивые ноги, произнесла: - Он мне на завтра свидание назначил. На Рублевку повезет. Там у меня будет время детально во всем разобраться.
- Ну, хорошо майор. Отличная работа. – Сказал Белоконь, сделав ударение на слове «майор». Синицына вскинула на полковника свои карие глаза, и улыбнулась.

***

- Ну что, Валерий Павлович, все нормально? Вы сыграли просто блеск. Народный артист прям. Так ее нюхали, мне аж противно стало. - Сергей открыл передо мной дверь Хаммера. - Не просекла?
- Не зря я вам столько плачу. Не заметила. Был момент, когда слишком близко подошли, я думал, спалите меня. - Ответил я, и добавил: - Ну, вы же профессионалы.
- Куда дальше, Валерий Павлович? - Спросил водитель.
- Виталик, давай в офис, потом домой. Подготовиться надо к завтрашней романтической встрече. Я устало откинулся на кожаную спинку дивана.
- А что завтра? - Спросил Сергей.
- А что завтра? - ответил я вопросом на вопрос, затем добавил: - Привезу ее завтра на ближайшую свалку, и выебу. Она без грима очень даже ничего. Полгода к ней присматривался.
- А даст? - Спросил Сергей. Я улыбнулся, подумал немного и сказал задумчиво:
- Конечно даст. Она же профессионалка. На все пойдет...

 

Уважаемые соконфетники, нарыв новый ресурс, разместил там свой первый креатив, и волею модераторов, сразу попал на главную.
Прошу всех желающих, прочесть мой скромный труд, ( он уже размещался на форуме бмв клуба, так что многие уже с ним знакомы), и оценить его в камментах. Заранее благодарен.

Желающие, заходите...http://padonki.org/?topic=&article_id=11483