Там, где нас нет

Много дней спорили мастера о том, как заставить колесо вращаться само по себе.
Вилар де Оннекур
<...И стали они подвигать каменную плиту в указанное место, и подвигали весьма сильно, и гораздо замучились, и начали вопить, говоря:
- Вот, понимаешь, подвигаем мы эту плиту уже три дня и три ночи, она же пока не сдвинулась и на воробьиный скок. Горе нам, ибо не тянем мы эту плиту во исполнение воли Светоначальника, и велит он нас обломить, и некому нам помочь, так как нет никого на земле, кроме нас и Пославшего нас подальше.
Услышал Мироед, что кто-то гундит, и выехал к людям из норы на лыжах, и стал смущать их, говоря:
- Вот, понимаешь, упираетесь, а пользы нет. Возьму и помогу вам во имя свое. Согласны ли Колесу поклониться и Рычаг применить?
Приступили они к нему и рекли:
- Ей, начальник, ты наш отец, а мы твои чада, понял? Тела наши иссохли, плита же ни с места, словно каменная. Колесу твоему поклонимся и Рычаг умело применим, хоть и не ведаем, кто да что они такие, понял?
И вынул Мироед из бездонного своего загашника Колесо, и показал, как оно получается, и снова спросил:
- Согласны ли вы, чтобы всякое дело в мире шло, как это Колесо катится и вращается? И возрадовались они, и возгалдели:
- Ей, начальник, согласны мы на Колесе твоем катиться хотя бы даже до конца времен, понял?
И культяпый Мироед возрадовался, ибо знал, что у кольца нет конца, и Рычаг даровал просто, в придачу.
И встал обратно на лыжи, и уехал к себе в нору.
Они же, ликуя, покатили плиту в указанное место, и скоро там были, и остановились, чая награды от Пославшего их подальше.
И явился Светоначальник на Толстомясой Птице в облаке мрака, и поволок на них весь гнев свой, восклицая:
- Вот, понимаешь, я послал вас подальше исполнять волю мою, вы же, силы свои щадя, поддались на искус культяпого Мироеда!
Люди же объяли себя большим страхом и отвечали:
- Ей, начальник, мы о том ничего не ведали по своей простоте и до всего своей головой и ногами дошли, понял?
И запечалился Светоначальник, ибо впервые услышал от них вместо прямой правды кривую враку, и прорек, говоря:
- Вот, понимаешь, отныне все в мире пойдет по кругу да по кривой, я же мнил привести вас к Сиянию своему путем прямым и кратким. Горе вам, племя ленивое и стремное! С этого часа не дождаться вам Пятого времени года: придет за весной лето, за летом осень, за осенью же снова будет вам зима, ибо не оправдали вы высокого доверия моего, козлы похотливые и волки позорные! Мало того, по прошествии лет снова сотворю я вас из чего попало и снова пошлю подальше за каменной плитой, и опять соблазнит вас Мироед проклятым Колесом, и многажды, многажды это повторится, пока не родится среди вас тот, кто все превозможет...>
Жихарь слышал эту притчу и раньше сто раз - правда, все в ней было совсем не так. Чтобы не выказать себя невеждой, он сплюнул на пол, растер босой пяткой и сказал:
- Ну и что?
Старый Беломор скрипнул молодыми зубами.
- Ты хоть что-нибудь, стыда ради, понял?
- Чего ж не понять? Дело житейское, случай жизненный. Вот только зря он козлами обзывался, за такие слова можно и по шее... И не люблю я этого нового слога: <прорек>, <вопросил>... Можно же по-старому, по-простому...
Михаил Успенский "Там, где нас нет"

Читал эту книгу много раз, очень нравится .
Мое мнение, что так называемые "креативы", в некотором роде, ее последователи.
Кто нибудь читал ?

 

Вторая книга "Время Оно", третья "Кого за смертью посылать", а "Белый хрен в конопляном поле" продолжение, действие которого происходит много после.
За длинным, крепким и пустым столом в горнице сидели двое. Можно было бы назвать их красавцами, кабы не плоские круглые глаза вроде совиных.
Иссиня-черные бороды были тщательно заплетены в косички, волосы тоже торчали во все стороны завитыми пучками. Одета парочка была в просторные балахоны из зеленого шелка.
- У-у-у! - Они поднялись, и оказалось, что каждый вдвое выше и шире незваного гостя.
- Хлеб да соль, - растерялся Жихарь. Один из близнецов (а были они как раз таковы) показал на совершенно пустой стол и покрутил пальцем у виска.
- Проходи, коли пришел, - сказал другой. Слова он произносил медленно, с трудом, как будто отвык разговаривать. Первый захохотал, и у гостя отлегло от сердца: смеется - значит, не мертвяк. - Что бы тебе завтра прийти, - продолжал другой. - Мы бы тебя так уж накормили...
- Опомнись, - сказал первый. - Кто завтра явится, того уж и накормим.
И опять захохотал. Жихарь внимательно оглядел себя: не расстегнуты ли штаны, не болтается ли где какая завязка.
- Тогда я вас угощу, - радушно сказал он, доставая из мешка краюху хлеба.
Один из близнецов вышел из-за стола и прошлепал босыми ногами к двери, поглядел на Ржавого с Будимиром и вроде бы остался доволен. <Вернулся, извлек из-за печки кусок пергамента и письменные принадлежности.
- А, вы дорожное мыто собираете! - догадался Жихарь.
- Да, и мыто, и жарено, и парено... С этими словами оставшийся за столом близнец брезгливо смахнул краюху со стола.
- Князья такого не едят! - объявил он.
- А вы, что ли, князья?
- Мы такие князья, что тебе и не снилось, - сказал один.
- Мы Гога и Магога, - добавил другой и застрочил пером.
Жихарь подобрал с пола хлеб, обмахнул его рукавом, поцеловал и спрятал в мешок. Может, кистень сходить взять?
- Гога и Магога, - сказал он, - водились в прежние года, и то их потом Македонский под гору загнал.
- Все верно, - сказал один, скорее всего, Гога. - Пришлось нам временно отступить. Только недавно узнали мы, что твой Македонский надулся вина со снегом, застудил пузо и помер. Мы тоже кое-что соображаем.
- А за что же он вас гонял?
- Македонский-то? - оторвался от писанины Магога. - Конечно, за правду.
- За нее, матку нашу, - подтвердил Гога.
- Мы его в глаза мужеложцем именовали, - уточнил Магога.
Все трое залились смехом.
<Отчаянные ребята, вроде меня, - радовался Жихарь. - Вот бы мне их сманить в попутчики - с такими не пропадешь...>
- А переночевать у вас можно? - спросил он, отсмеявшись. - Дело-то к вечеру...
- Нет, переночевать уже не получится, не дотерпим мы до завтра, - сказал Гога. - Понимаешь, у нас эта деревня вся кончилась, дочиста - хоть шаром кати. Так что пошли на кухню.
От гнева у Жихаря даже хвостик на затылке встал дыбом.
- Вы что думаете, я стряпать буду? Я, богатырь?
- Что ты, что ты! - замахал руками Гога. - Богатыри сами никогда не стряпают!
- Вот иных богатырей самих, бывает, стряпают, - поднял голову Магога. - Нам ведь для людей ничего не жалко, даже самих людей. Зато завтра путник приедет - будет чем угостить!
С этими словами он развернул пергамент перед Жихарем. Жихарь буквы-то знал, а в слова их складывать всегда ленился. Но тут то ли страх помог, то ли дедовы ночные уроки сказались, да и написано было крупно:
СИВО ДНЯ ТРИ БЛЮДА
шшы с добрава моладца
канина пиченая
питух жариный
- А завтрашнего путника угостим - значит, и на послезавтра пустые не будем! - хвастал Магога. - И послепослезавтра, и на пятый день. А как же!
Заведение закрывать нельзя, кушать-то все хотят...
Гога крепко схватил богатыря сзади за руки. Жихарь пнул сапогом назад и вверх, вырвался, кинулся к стенке и достал меч.
- Только подойдите! - сказал он. - Кишки выпущу, намотаю на поганое мотовило... И добавил растерянно:
- Всех убью, один останусь...
- А вот меч убери, - посоветовал Гога и пошел на него, широко расставив руки. - Ибо сказано, что не дано нам погибнуть от руки человеческой...
Македонский не управился же...
От души прокляв косорукого Македонского, Жихарь зажмурился и сделал свой неотразимый выпад. Меч брякнул и переломился у самой рукояти: то ли под зеленым балахоном были на Гоге латы, то ли сам Гога был не из людской плоти.
Магога между тем спокойно сидел за столом и украшал пергамент затейливой рамочкой.
Да, кистень остался притороченным к седлу, при богатыре был только недлинный нож. Но и от ножа толку не было - Гога лишь посмеивался, гоняя гостя из угла в угол.
- Ты бы лучше не бегал, - убеждал он. - А то невкусный станешь...
- В уксусе отмокнет, - не глядя, отозвался Магога. - Если ты, подлец, уксус не выпил...
- Как можно! - опустил руки Гога. Жихарь пырнул его ножом прямо в брюхо, но и брюхо было твердое. - Хватит, поиграли, - заключил Гога.
Жихарь, не соображая, что творит, метнулся от него к противоположной стене, с разгону добежал до половины, оттолкнулся ногами и полетел головой вперед. Заостренное навершие шлема вонзилось Гоге в грудь как раз напротив сердца.
Гога охнул, остановился и, причитая, начал крутиться по горнице. Жихарь торчал у него из груди, словно кривой нож-складень. Чуть голова не оторвалась, но вовремя лопнул ремень-подбородник. Оба рухнули одновременно.
Шлем остался торчать в Гогиной груди.
- Сколько можно возиться! - возмутился Магога, поднял башку и увидел кончающегося братца. Магога опрокинул стул и бросился к Жихарю. Жихарь побежал к двери, Магога за ним. Жихарь спрыгнул с крыльца, слыша за собой тяжкое шлепанье.
Конь Ржавый испуганно всхрапнул и метнулся в сторону. Огромный кулак ударил богатыря в спину, он рванулся лицом вниз и сомлел, словно княжеская дочь, чтобы не слышать, как его будут резать, свежевать и пихать в печку. Все это он уже проходил в детстве, но тогда была всего лишь старая ведьма...
...Из тьмы его вывел радостный крик Будимира. Жихарь открыл глаза и увидел траву. Он подрыгал ногами и руками - все было на месте, только спина болела. Жихарь сел и замотал простоволосой головой.
Вовсе никакой не кулак треснул его по хребту. Это была башка великана Магоги. Жихарь взял вражескую конечность за волосы и поднял. Магога еще успел показать ему язык, да тот так высунутым и остался.
Богатырь поглядел на крыльцо. На ступеньках валялось бывшей головой вниз тело Магоги, и крови в этом теле было столько, что конь Ржавый с отвращением поднимал копыта, сторонясь растекающейся лужи.
Жихарь глянул выше. На навесе крыльца сидел петух Будимир, держа в когтях косу. Коса была красной.
Ни Гога, ни Магога не погибли от человеческой руки, ведь нельзя назвать рукой голову в шлеме, и Петуха с человеком не спутаешь.
Жихарь долго сидел, где упал, все еще не веря в спасение. <Не уважил Проппа, дубина, вот и влип! - казнил он себя. - Только как же я с петушком-то теперь рассчитаюсь?>
Он тяжело поднялся и вернулся в избу, захватив на всякий случай кистень. Но Гога не подавал признаков жизни. Жихарь выдернул шлем из груди
- теперь она была мягкая, человеческая. Вытер шлем полой зеленого балахона, яростно пнул обломки меча-подлеца. Потом по-хозяйски прошел на кухню.
Покойные князья пренебрегали не только хлебом, но и крупой. Жихарь нагреб полное решето гречки и вынес на улицу. Будимир тотчас, не выпуская своей маленькой косы из лап, слетел вниз и весело стал клевать. Жихарь еще сходил на кухню, нашел ячменя для Ржавого. Самому есть отчего-то расхотелось.
<У них ведь и оружие должно быть>, - думал он, шаря по ларям и кладовкам.
Но попадались только тяжелые мясницкие ножи разных очертаний и назначений.
Их и в руки-то брать было противно.
Жихарь поставил на место опрокинутый стол. В глиняном пузырьке оставалось еще немного чернил. Жихарь поднял перо и, поражаясь новому умению, начертил на оборотной стороне пергамента несколько строк. Подождал, пока чернила просохнут. С омерзением взял кухонный нож и отсек голову Гоге. Кровь из людоеда уже почти вся вытекла.
Жихарь вынес голову во двор к самому тыну и насадил на кол - все-таки сказалась служба у князя Жупела. Рядом пристроил голову Магоги, а под ними прикрепил пергамент с надписью:
ЭТО БЫЛИ ГОГА И МАГОГА. ОНИ БОЛЬШЕ НЕ БУДУТ .

 

Пиши адрес, "Там где нас нет" точно есть одним архивом, остальных нет, но книги вижу в продаже регулярно.

 

Боремся, так сказать , за просвещение.
Господа, благодаря уважаемому Heavy, у нас есть возможность нахаляву почитать эти труды, "Там где нас нет" - шедевр, который получил столько премий и всяких стауеток, что, я уверен, достоин вашего внимания.
Комментируйте пожалуйста.