"Кавказской пленнице" исполняется 40 лет

"Кавказской пленнице" исполняется 40 лет
10.04.2007 10:20 | Радио "Маяк"
В апреле исполняется 40 лет любимому фильму многих поколений, немеркнущей комедии Леонида Гайдая "Кавказская пленница". О том, что было в кадре и за кадром, рассказывает наш обозреватель Екатерина Высоковская.

ВЫСОКОВСКАЯ: Фильм "Кавказская пленница" на большие экраны попал чудом. И это чудо называется Леонид Ильич Брежнев. Кинематографические начальники уже готовы были положить фильм на полку, так как Гайдай отказывался от жестких цензурных ножниц. Но в одно из воскресений генсеку захотелось посмотреть что-нибудь новенькое и веселенькое. "Мосфильм" на свой страх и риск отправил свежую, но уже опальную "Кавказскую пленницу". Как ни странно, шутки Леониду Ильичу понравились. И на следующий день картина была уже в прокате, где за первый год собрала рекордные по тем временам 77 миллионов зрителей.

Народ заучил картину по фразам, которые стали крылатыми. И про "одну маленькую, но гордую птичку...", и про "наш суд, самый гуманный суд в мире", и про то, что "жить хорошо, а хорошо жить еще лучше", ну и, конечно, про девушку - "спортсменку, комсомолку и просто красавицу".

Кстати, многие реплики рождались прямо на съемочной площадке. Гайдай поощрял импровизацию, хотя и считал, что она должна быть тщательно подготовлена. Это рассказала мне в интервью супруга Гайдая, актриса Нина Гребешкова

ГРЕБЕШКОВА: Импровизации было очень много. Но весь вопрос заключался в том, что сценарий был Леней проигран буквально в доме, в кабинете. У него даже по секундомеру все было проверено. Импровизацию он разрешал, но это было как бы дополнением к тому, что уже есть.

ВЫСОКОВСКАЯ: А однажды - вовсе не шутки ради, а в связи с производственной необходимостью - Этуш, он же товарищ Саахов, сказал партнеру сакраментальную фразу: "Шляпу сними". Вспоминает Владимир Этуш.

ЭТУШ: Вот та фраза получилась у меня случайно. Я шел к невесте, руки у меня были заняты подносом, и я сказал моему партнеру: "Шляпу сними".

ВЫСОКОВСКАЯ: А Гайдай тут же подарил Этушу другой хит, предложив закончить столь удачно начатую сцену с гвоздикой за ухом. Гайдай очень тонко чувствовал природу смешного. Его смех не был ни низменным, ни высоколобым. Он был в полном смысле этого слова народным - подсмотренны м в жизни и сошедшим с экрана в жизнь. Сродни Чаплину, которого Гайдай боготворил. Продолжает Нина Гребешкова.

ГРЕБЕШКОВА: Перед началом картин он всегда наслаждался Чаплиным. Но когда начинали сравнивать, Леня всегда говорил: "Не волнуйтесь, как у Чаплина, не получится".

ВЫСОКОВСКАЯ: Как у Чаплина, действительно не получилось. Получилось, как у Гайдая - ярко, смешно, своеобычно и, как выяснилось, на все времена. Все, заканчиваю рассказ. Помню, помню: "Короче, Склифосовский".

Что из "недавнего" хотябы лет двадцать проживет